Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»

Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»
Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»
Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»
Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»
Владимир Шахрин: «Трудно быть цельной натурой в одноразовом мире»
Фото: s.66.ru
Фото: Константин Мельницкий, архив 66.ru За несколько дней до концерта, посвященного 31-му дню рождения «Чайфа», Владимир Шахрин дал интервью Порталу 66.ru, в котором рассказал, почему основной аудиторией группы остаются студенты, что значит «сохранить доверие улиц», как изменилась страна за последние четверть века и может ли сегодня человек с гитарой менять реальность с помощью рок-поэзии.

Официальной датой рождения группы считается 29 сентября — день, когда прошел первый концерт «Чайфа» в ДК МЖК. Тогда в зале было не больше ста человек. С тех пор музыканты не раз собирали самые большие площадки России, а в эту пятницу ждут всех жителей Екатеринбурга на осеннее праздничное выступление на новой для себя сцене — в «Телеклубе». Музыканты обещают качественный звук, свет и много хорошего настроения (как это обычно и бывает на всех концертах группы). Отличный повод, чтобы встретиться с Владимиром Шахриным и задать ему несколько вопросов — о новых песнях и съемках клипа, «ипотеке» в песне «Делай мне больно» (1987), корпоративах в «Ростелекоме», одноразовой жизни, одноразовой любви и лауреате Нобелевской премии по литературе 2016 г. Бобе Дилане.

«За каждое слово в песне я не держусь»

— Год назад я была на большом концерте, посвященном 30-летию группы. Он назывался «Рожденный в Свердловске» , но главным героем того тура, как мне показалось, стали не столько город или музыканты, сколько время. На чем будет сделан акцент в этот раз, на концерте, посвященном 31-му дню рождения, 28 октября в «Телеклубе»?
— В юбилейном туре была красивая идея: пригласить на день рождения группы всех в наш родной город. Мы же проехали 60 городов, и для жителей Пензы, Орла, Владивостока все это было очень интересно. Видеоряд начинался с самолета, который заходил на посадку в Екатеринбурге. Сейчас мы тоже празднуем день рождения, но это уже конкретная дата, по сути день рождения группы. Недавно у нас был концерт в Москве. Люди пришли в зал в праздничных колпачках, со всей атрибутикой дня рождения. Это было очень приятно, создавало нужное настроение.

Мы надеемся, что осенние концерты, которые мы делаем уже четвертый год, станут преемниками весенних концертов-акций «Грачи прилетели» (мы перенесли «Зимнюю акустику» на конец февраля, и она оказалась рядом с «Грачами»). Поэтому между собой мы называем эти концерты «Грачи улетели». Для нас важно воссоздать атмосферу весенних концертов. Что же касается новой программы, то мы бы хотели отметить основные этапы творчества группы.

— Программа составлена из новых и старых песен?
— Там будут и совсем старые песни, еще из 80-х гг., например, «Моя квартира как джунгли», которая была написана в 1982-м. Будут и свежие песни из альбома «Кино, вино и домино». Также мы сделаем премьеру песни «Чей чай горячей». Она недавно в эфире и уже поднялась до второго места в рейтинге «Нашего радио». Вчера я смотрел первый монтаж клипа на эту песню. Надеюсь, что после нескольких правок он уже появится. То есть на следующей неделе.

— Что будет в клипе?
— По сути это видеоистория создания песни. Мы взяли версию, записанную с оркестром Союза композиторов. Аранжировку сделал Саша Пантыкин. В клипе будут кадры, на которых мы первый раз встречаемся с оркестром на нашей репетиционной базе. Затем концерт в Екатеринбурге, репетиция в Москве, концерт в Москве, концерт на «Нашествии» и, наконец, запись в студии. Живой альбом, сделанный из программы «Теория струн», мы записали осенью в Москве за четыре часа.

— В туре «Рожденный в Свердловске» можно было услышать кавер-версии главных хитов и малоизвестных песен «Чайфа», которые записали молодые свердловские музыканты. Есть ли продолжение у этой истории и можно ли будет услышать каверы еще раз, на концерте в пятницу?
— Эта идея с каверами была мне очень симпатична и близка, не мы были ее инициаторами — она пришла из народа, что уже приятно. Всего было сделано около 50 каверов. Я просмотрел все. В результате мы отобрали 25 самых хороших и возили их весь наш прошлогодний тур. То есть когда люди заходили в зал, то они видели эти клипы. В этот раз мы тоже обязательно их покажем. Так что можно прийти пораньше и посмотреть на большом экране, как молодые музыканты поют песни группы «Чайф».

— В Екатеринбурге ребят, прошедших финальный отбор, всё же знают: Мишу Лузина, группу N.E.V.A, «Простывшего пассажира трамвая №7»… Как на них реагировали люди из других городов?
— Даже несмотря на то что на экране появлялась незнакомая группа, людям нравилось, они аплодировали после каждой песни, подпевали. Впоследствии несколько групп попросили у нас разрешения использовать песни в своих программах, и мы всем разрешили. Подписали все бумаги.

— То есть передали права бесплатно?
— Абсолютно бесплатно.

— Как вы относитесь к тому, что в некоторых случаях текст в песнях был изменен, как, например, в «Делай мне больно» ? В свою версию Ваня Пинженин добавил новые приметы времени — например, там появляется слово «ипотека».
— Это совершенно естественно, и меня это нисколько не смущает. Я же не держусь за каждое слово в песне, меня больше интересовало отношение музыкантов к ней. Было несколько кавер-версий, где я понимал, что люди отнеслись к ней неуважительно. То есть им просто захотелось за счет нее себя показать. Вроде как «мы можем сыграть что угодно, потому что мы очень крутые музыканты и певцы, мы любую фигню споем красиво». Красовались сами перед собой. Когда же люди относятся к песне с уважением, адаптируют ее под себя, под время и показывают с любовью, это всегда очень приятно.

«Чаще всего на корпоративы нас зовут IT-компании»

— Существует ли у вас в голове некий собирательный образ поклонника группы «Чайф», который вот уже 30 лет ходит на ваши концерты: что это за человек, что его сейчас волнует, какие у него проблемы?
— Я думаю, что это такой среднестатистический студент. То есть как была у нас студенческая публика, так она и осталась. Понятно, что студенты немножко изменились. Нынешние студенты, которые ходят на концерты группы «Чайф», они, конечно, тоже студенты, но другие — у многих уже свои автомобили. Если подъехать на площадь к УПИ, можно увидеть: там припарковаться даже негде. Студенты уже не сидят вечерами по общагам. Они ходят в клубы, в барчики. Но и наши песни, как и мы сами, конечно, тоже изменились.

Недавно я прочитал хорошую книжку про свердловскую рок-музыку 90-х гг. — «Малахитовые гитары» . Ее написали два молодых парня (Антон Касимов и Дмитрий Мелких, — прим. 66.ru). Единственное, что мне не понравилось, — это слова о том, что «Чайф» — это «музыка для работников Уралвагонзавода». Наверное, автор редко ходит на наши концерты, поэтому не знает, что сегодня мы очень много играем на международных экономических форумах, которые проводятся в Давосе, в Сочи. Что на корпоративы нас чаще всего приглашают айтишные компании — это молодые, современные ребята. Вот мы буквально два дня назад играли для «Ростелекома». Это как раз студенты. Не мажоры, а студенты, образованные люди.

— Что привлекает студентов? Позитив, который есть в ваших песнях и на концертах?
— Думаю, это их, конечно, нужно спрашивать… Для меня очень важно, что за 31 год группа не потеряла, как я это называю, доверие улицы.

— Доверие улиц или молодых людей?
— Доверие улиц — это термин, который я сам придумал. Это люди, которые еще не зажрались, это те, кто по-прежнему наши парни. Студенты, молодые люди — это кто? Это те, у кого за плечами еще нет рюкзака в виде семей, детей, пожилых родителей, за которыми нужно ухаживать, дома, квартиры. Нам важно, что эти люди, без рюкзака ответственности, по-прежнему нам доверяют, что есть это доверие улицы.

— Студентам, казалось бы, должно быть интересно то, что происходит прямо сейчас — про ту же ипотеку, которую вспомнил Ваня Пинженин, но при этом публика на концертах всегда почему-то хочет слышать песни, написанные 20–25 лет назад. Почему так происходит?


— Может быть, им в колыбели мама пела эту песню? А если серьезно, то это же не феномен группы «Чайф». Это феномен любой рок-музыки, поп-музыки. Я прихожу на концерт Пола Маккартни или Rolling Stones — и я хочу услышать старые песни, которые они написали 40 лет назад. Наверное, им хотелось бы сыграть песни из нового альбома, но я купил билет, я пришел на их концерт и я хочу именно те песни. И если артист уважает зрителя, то он все равно сделает это для него. Потому что зритель — главный на концерте. Новые песни или импровизации мы можем играть на репетиции. У нас очень много возможностей делать что-то для себя, испытывать новые ощущения от музицирования. Бывает, конечно, что какие-то песни могут поднадоесть, но такого, что я физически не хочу играть какую-то песню, а надо, слава Богу, еще не было…

— Удается ловить кайф на концертах, так же как и 30 лет назад?
— Постоянно. Я очень люблю концерты и получаю от них огромное удовольствие. До сих пор у меня начинает зашкаливать адреналин, я долго не могу заснуть после выступления. Самый любимый момент — выход на сцену, когда испытываешь волнение. Я всегда волнуюсь. Мне кажется, что именно сегодня по какой-то причине что-то не получится, что-то сломается и не прозвучит. У нас же все концерты разные. Мы не завязаны на современные технологии.

Есть группы, которые играют десять лет — и вдруг понимают, что им как-то скучно. Это потому, что у них все забито в компьютер, они все время играют в одном темпе, у них один хронометраж. Шаг влево, шаг вправо — и все, они не могут двигаться. Мы же можем добавить куплет, убрать куплет, мы можем начать в одном темпе, а закончить в другом. Мы играем одну песню — условно ту же «Аргентину — Ямайку» — но вот отсчитал барабанщик быстро, и мы играем ее в этом быстром темпе, и получается уже совсем другая история, такое ска. Или наоборот: барабанщик чуть замедлился, потерял нить — и песня уже получается вязкая, в трип-хоп уходит. Это и есть свобода, элемент непредсказуемости. Поэтому у нас здесь и сейчас из этих инструментов, что на сцене, и появляется музыка.

— Недавно я разговаривала с музыкальным критиком Александром Кушниром , который рассказывал, что сегодня это очень распространенная история, когда музыкант (как правило, рэпер) делает концертную программу, сидя у себя дома, на компьютере, пригласить одного-двух диджеев — и все, можно уже ездить выступать…
— Я видел такие выступления. Это достаточно скучно и неинтересно. Когда музыканты понимают, что хотят, чтобы на сцене происходило что-то важное, они все же нанимают живых музыкантов. Хотя если говорить именно о таком жанре, как рэп… На фестивале «Старый новый рок» мы пытались делать рэп-сцену. Большинство групп выходили именно в таком формате, вместе с диджеем. Но по сути кто такой диджей? Это человек, который ставит фонограмму, минусовку. Ну, может быть, он сделает какой-нибудь скретчинг или звук. Но в принципе, это все равно минусовка. И эти минусовки звучат дурно, потому что они сделаны для магнитофонов, для бытовой техники, а на концертном оборудовании они начинают бухать, и ничего уже с этим сделать нельзя, потому что все уже записано. И смотрится это по-сиротски.

На «Старом новом роке» гримерка оргкомитета была рядом с этой сценой, и на второй час я уже не выдержал и спросил: «У них вообще другой темп бывает? Они же всё в одном темпе играют». Ребята нашли какой-то темп, который сейчас считается крутым, модным, и качают его. По сути, там же даже лупов, рисунков барабанных немного, и все они из того же компьютера. Они их сами не создают, берут уже готовые. Это как конструктор лего. И что бы ты из него ни собирал, ты всё равно видишь эти кубики — элементы конструктора лего.

— Это все из-за того, что не хватает воображения?
— Оно есть там, конечно, воображение. На записи слушать можно, даже хорошо звучит. Но на концерте все эти огрехи очень заметны. И зачастую выглядит очень неубедительно. По крайней мере для меня.

«У нас сегодня все одноразовое — еда, песни, любовь»

— Вы сейчас сказали, что в праздничном туре к 30-летию группы объехали 60 городов. «Чайф» — одна из групп, которая много и регулярно гастролирует по стране. Вы вступаете на самых разных площадках, перед жителями разных городов. За последние 30 лет, на ваш взгляд, страна сильно изменилась? И в чем эти изменения заключаются?
— Произошли колоссальные изменения! Все вокзалы стали как минимум чистыми. Все покрашенные, вдоль железной дороги стало чисто, стало меньше заборов вдоль железной дороги. Это просто небо и земля по сравнению с тем, какими эти вокзалы были 25 лет назад: вонючие, грязные, темные, с описанными углами, со спящими бичами... Сейчас даже маленькие полустанки приведены в порядок.

Что касается городов… Подлетая к городу, видишь какое-то невероятное количество больших домов, коттеджей. Маленьких садовых участочков все меньше и меньше. Если в городе есть аэропорт (то есть он, условно говоря, от полумиллиона жителей), то вокруг него будет очень много небедных построек. Если 25 лет назад вокруг ДК, где мы выступали, не стояло ни одной машины, сейчас всё заставлено машинами. Главная претензия — не смогли припарковаться!

Если раньше вместо аппаратуры были самопальные «дрова», и мы никогда не знали, как это будет работать, то сейчас везде стоят фирменные аппараты. Они или хорошие, или очень хорошие. Я уже лет 15 не видел плохого аппарата. Могут быть плохие техники, которые что-нибудь не вовремя сделают или неправильно припаяют, но аппараты нормальные.

Гостиницы… Вы себе не представляете, в каких клоповниках мы жили 25 лет назад! Когда группе «Чайф» исполнилось 15 лет, мы назвали это «Солянка-тур». Везде, где мы жили, было одно и то же меню — солянка. То есть то, что не доедали, переделывали в солянку. Единственные гостиницы, которые принимали, назывались по имени городов. Мы всегда знали, что если Омск — то это гостиница «Омск», если Томск — это гостиница «Томск», в Волгограде — гостиница «Волгоград». Сейчас мы живем в хороших гостиницах. Они есть во всех городах — и в Иркутске, и в Красноярске, и в Перми...

— А в маленьких городах ситуация изменилась?
— О маленьких городах и про сельских жителей я сейчас не говорю, потому что об этом я мало что знаю — мы туда не ездим. Рок-музыка — это все-таки музыка больших индустриальных городов, и в этих городах за 25 лет мы серьезно ушли вперед. Хотя я, конечно, понимаю, что говорю сейчас такую непопулярную вещь. У нас же сейчас принято все ругать.

— Материальное положение улучшилось, а что с людьми?
— Трудно сказать за всех. За эти 25 лет информационное поле сильно изменилось. Если раньше было два официальных телеканала, радиоточка, возможно, еще ты слушал «Голос Америки», читал самиздатовские журналы, и понимал, что за три месяца все твои друзья прочитают одну хорошую книгу, которую удалось достать, то теперь информационное поле настолько огромное, что найти свою духовную составляющую стало гораздо сложнее. То, что могло бы их цементировать, что помогло бы им обрести собственные убеждения.

На людей очень многое влияет извне. На нас же особо никто не влиял. Телевизор мне был неинтересен, радио я не слушал, поэтому сам выбирал, что мне читать, с кем общаться, какую музыку слушать. Меня формировала та музыка, которую я сам выбрал. Сейчас же на тебя влияет музыка, которая вокруг. Но, может быть, на самом-то деле ты не хочешь ее слушать?

— Появилось очень много топ-листов, чартов, сервисов вроде Apple Music, редакторы которых предлагают плей-листы исходя из очень примерной информации о том, что нравится пользователю. Но главное, что все уже составлено, бери и пользуйся.
— Да, за тебя уже выбрали, тебе уже сказали, что лучше. И главное — всего стало очень много. Ты не успеваешь за всем следить, ты становишься невнимательным потребителем информации и, как следствие, очень поверхностно ее воспринимаешь.

Когда-то я брал пластинку, ехал на Шувакиш, на «тучу», менял эти пластинки и слушал всю неделю. По двадцать раз каждую — от начала до конца. Сейчас вышла модная новинка, ты ее качнул, не понравилось — стер, следующую закачал. А может быть, ты ее просто не расслышал с первого раза, может быть, у тебя настроение просто было не то?

Я это так называю: мы живем в одноразовое время. У нас всё одноразовое: одноразовая посуда, одноразовая еда, одноразовые песни, одноразовая любовь… Это не хорошо и не плохо. Это так. Этим сегодня люди и отличаются. Я, если честно, им не завидую. Нам было проще быть цельной натурой.

«Я верю, что концерт группы «Чайф» может кого-то изменить»

— Одна из последних громких мировых новостей — о лауреате Нобелевской премии по литературе Бобе Дилане. Формулировка комитета звучала так: «За создание новых поэтических выражений в рамках великой американской песенной культуры». Может быть, самое главное, за что мы обязаны Бобу Дилану, — это формирование мировоззрения целого поколения, за то, что ему удавалось менять реальность вокруг себя, хотя он не принимал законы, не управлял страной…
— Группа «Битлз» была очень милым, симпатичным бойз-бендом с отличными песнями, но бойз-бендом, каких очень много. После знакомства с Бобом Диланом в Америке «Битлз» вернулись совершенно другими и начали писать совершенно другие песни — и мы уже услышали альбом «Revolver», «Abbey Road», «Сержант Пеппер», «Белый альбом». Началась серьезная работа с другой поэзией, в результате которой Джон Леннон стал поэтом поколения. Это Боб Дилан поменял их.

Послушав Боба Дилана, Борис Гребенщиков и Майк Науменко начали думать: а как можно эту текстовую палитру адаптировать на русский язык? И адаптировали, и научили нас. Мы, как глухонемые, играли на гитарах и на русском что-то пели, но не знали, как это должно быть, кода не было. И вдруг я услышал группу «Аквариум», Майка, и всё — вот он, код. Всё открылось и всё пошло. Мне было о чем писать, но я не знал как, но мне рассказали. Это тоже Боб Дилан.

Поэтому я считаю, что Дилан, как никто другой, заслужил Нобелевскую премию. Рок-музыка — это совершенно новый вид культуры ХХ века, она состоит из музыки и стихов. Можно сказать, что Боб Дилан их сформировал. Понятно, что и до него люди писали. Но он смог адаптировать тексты к музыке, адаптировать к новому типу культуры. Появилась рок-поэзия, и он стоял у ее истоков.

— Может ли сейчас музыкант с помощью песни менять мир или хотя бы реальность в отдельно взятой стране?
— Наверное, может. Меня же изменила музыка. Наверное, кого-то еще может изменить. Но не всех. Это миф, что в 70-е вот все слушали нормальную рок-музыку… Да ни фига подобного! У нас в классе было 5–6 человек, которые слушали рок, и еще во дворе парочка, а остальным это не было нужно, и слушали они то, что идет из приемника, или вообще ничего. Так сегодня бывает — садишься в машину, у водителя там что-то тихонечко по мозгам шипит: пссс-псс-тссс… Я спрашиваю: «А что вы слушаете?» — «Да ничего, так, для фона…» — «А можно выключить?» — «Можно». Выключил — и хорошо, тихо.

— Вам когда-нибудь удавалось что-то изменить, на что-то повлиять — с помощью песни?
— Не знаю. Мне сложно говорить об этом. Наверное, кто-то со стороны должен прийти и сказать что-то вроде: «Я был на концерте группы «Чайф», когда мне было 14 лет, и после этого я стал другим…»

У меня во всяком случае такая история была. Но концерт был не живой, а магнитофонный. Отец принес магнитофон, и в нем была всего одна кассета — зальник Rolling Stones 1967 г. Я до этого слышал какой-то рок, но так, чтобы целый альбом, — еще нет. И тут я услышал всё целиком. Мне так понравилась атмосфера в зале, то, что там происходило, я слушал какие-то реплики между песнями. Это была энергия непослушания. И я подумал: вот она, эта музыка, в которой есть опасность. И всё — этого адреналина мне уже было достаточно. Поэтому когда ко мне пришли друзья со словами: «Мы пошли на каток, будем биться… А ты чего не идешь?» — мне это было неинтересно — искать опасности во дворе.

Я верю, что такая история возможна и сегодня. Что концерт группы «Чайф», «ДДТ» или группы «Сплин» может кого-то изменить.

 
По теме
В Свердловской филармонии появился уникальный передвижной орган Уникальный инструмент, который представили в Свердловской филармонии, прекрасно звучит даже в помещениях с самой плохой акустикой.
27 марта в Доме Актёра состоялся приём ветеранов сцены Свердловского регионального отделения СТД РФ (ВТО), посвящённый Всемирному дню театра!
28 марта в нашей библиотеке состоялась очередная литературно- музыкальная встреча "Вечная и прекрасная музыка слов" для участниц клуба "Здравушка".
Мастер художественной обработки бересты из Нижнего Тагила открыл свою выставку 28 марта 2024 года в Нижнетагильском музее изобразительных искусств открылась выставка мастера художественной обработки бересты, тагильчанина,
22 марта в г. Екатеринбурге губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев вручил губернаторские премии сотрудникам культурно-досуговой, библиотечной и музейной сфер по итогам 2023 года.
Автор: Подслушано в школе №7   «Театр — это целая жизнь, которая не зависит от времени и обстоятельств!» Это, действительно, так!
В Нижнем Тагиле вынесли приговор мужчине, который убил знакомого и выкинул труп из окна - Фото 1 - JustMedia Суд назначил ему 10 лет строгача.   Ленинский районный суд Нижнего Тагила вынес приговор уроженцу Красноярского края 1992 года рождения, который зарезал собутыльника и выкинул труп с балкона.
JustMedia
«Старая болезнь-новая борьба» - Центр соцобслуживания населения  Неделя профилактики туберкулезной инфекции В рамках недели профилактики туберкулезной инфекции с 24 марта в отделении профилактики и социального сопровождения размещен стенд по теме.
Центр соцобслуживания населения
С юбилеем, «Современник»! - Администрация Каменск-Уральского 29 марта 1974 года распахнул свои двери ДК «Современник», ставший центром культурной и спортивной жизни Ленинского поселка.
Администрация Каменск-Уральского