Информационный фон вокруг Свердловского губернатора претерпел грандиозную перемену. Почти полностью ушла конфликтная повестка. Ситуацию прокомментировал профессор УрГЭУ, эксперт по конкурентной разведке Евгений Ющук:
На мой взгляд, причины изменения медийной обстановки в Свердловской области носит системный характер. Чтобы попытаться понять его суть, надо сделать экскурс в историю вопроса.
Примерно 20 лет существовало противостояние по линии «Город-Область», которое было уникальным для России.
Объективными причинами этого конфликта были попытки «властной вертикали» взять под контроль город Екатеринбург, и закономерное нежелание «Города» быть взятыми под контроль.
Властной вертикалью системно двигало стремление контролировать политическую обстановку, а фоном – стремление контролировать финансовые потоки. «Город» системно стремился сохранить финансовые потоки под своим контролем, а политика для него была лишь инструментом, позволяющим это делать.
Но такая ситуация не уникальна, это общая история для большинства крупных городов России.
Уникальной ситуацию в Екатеринбурге сделали, на мой взгляд, субъективные факторы – личные качества Владимира Георгиевича Тунгусова и прежде всего его умение выстраивать многоходовки, учитывающие механизм работы властных структур всех уровней, а также интересы отдельных участников политического процесса.
При этом должность, занимаемая В.Г. Тунгусовым, была слишком маленькой, чтобы его активность фиксировали с высоты кремлевских башен. Фактически, Владимир Георгиевич скопировал американскую систему власти, когда те, кто реально управляет страной, не занимают выборных должностей, но расставляют на такие должности нужных им людей, а сами предпочитают сконцентрироваться на стратегии и деньгах.
До примерно 2010 года медийные войны в Екатеринбурге и Свердловской области не сильно отличались от тех, которые шли в целом по стране и представляли собой инерцию 90-х, с тенденцией к затуханию.
Примерно в 2009 – 2010 году появилось мощное «белоленточное» движение, ставившее целью оспорить результаты грядущих выборов в Госдуму и сорвать переизбрание Путина на пост Президента России.
В Свердловской области это движение было персонифицировано Леонидом Волковым, имевшим массовую поддержку в среде айтишников, т.к. он был ответственным за развитие мощной айтишной структур – «СКБ Контур», и айтишники, желавшие приобщиться к сотрудничеству с этой компанией, проходили через него, где и знакомились с ним.
Сначала Волков «прыгал» на мэрию Екатеринбурга, но очень быстро перешел к сотрудничеству с ней. Он не входил в «ближний круг» мэрии, поэтому такое сотрудничество носило ситуативный характер.
Принципиально оно заключалось в том, что «белоленточные» атаковали губернатора (тогда это был Александр Мишарин) и не трогали мэрию. Атаки на губернатора позволяли мэрии заниматься «сносом» Мишарина, а именно перманентный снос губернаторов и обеспечивал сохранение статус-кво для мэрии.
Новый губернатор некоторое время вникал в суть проблематики региона, потом начинался его «снос», потом появлялся новый губернатор – и процесс мог бы повторяться бесконечно, с теми или иными вариациями на тему причин «сноса» губернатора. Стандартная реакция Москвы: «Если регион бурлит и нестабилен – значит, губернатор не справляется».
Однако, когда начали сносить третьего по счету губернатора – в данном случае Евгения Куйвашева – стало понятно, что стандартный подход не срабатывает.
Кроме того, усиление белоленточных привело к тому, что в Свердловской области стихийно начало формироваться патриотическое движение «снизу». Центром кристаллизации выступил Сергей Колясников. Именно его усилиями Екатеринбург стал превращаться в «самый белоленточный город России» - что, в общем-то, действительности соответствовало.
Одновременно с этим губернатор Куйвашев, видимо, сделав выводы из опыта предшественников, начал планомерно отбирать у мэрии источники финансирования (в том числе «серые») - такие, как распоряжение землеотводами, рекламный рынок, бюджеты здравоохранения и образования и так далее.
А проведение в жизнь реформы местного самоуправления могло лишить мэрию и аппаратного веса. Причем реформа – путинская, открыто противодействовать ей мэрия не могла себе позволить, это была бы уже не «прокси-война» силами разного рода оппозиции, а открытое противодействие Кремлю.
Но в Екатеринбурге находится Генконсульство США и штаб Центрального военного округа – одного из крупнейших в России. Нестабильность в таком регионе представляет опасность уже по направлениям, выходящим за пределы компетенции управления внутренней политики Администрации президента.
Поддержка «белоленточных» в современных условиях «Крымнаш», санкций и новых выборов в Госдуму, а потом и президентских, стала практически невозможна.
КПРФ, разного рода проходимцы, внезапно самоназвавшиеся патриотами и недалекий, но наглый и исполнительный Ройзман не могли обеспечить ни нужной массовки, ни нужного накала страстей.
Попытки дестабилизации обстановки «медийно-диверсионными группами», которые поехали по городам области и выдавали картинку «бурлящего региона», эффект давали, но побочным действием оказалось растущее раздражение Кремля, и раздражение уже не столько губернатором, сколько самим фактом дестабилизации и теми, кто ее организовал.
Если не заниматься разбором вопроса, кто с кем где договаривался о прикрытии по разным вопросам (что и обеспечивало неприкосновенность мэрии долгое время) а говорить сразу укрупненно и в контексте конечного результата, то Кремль отложил в сторону стандартные подходы и стал вникать в причины поддержания нестабильности. А отсюда вышел на организационное решение.
Итогом стала «миротворческая операция», когда в одну лодку усадили и губернатора, который не смог «задавить мэрию», и мэрию, которая «не захотела мирно решать вопросы».
Как я понимаю происходящее, сейчас оба Главнокомандующих «армиями» и прочими «комбатантами медийного поля» находятся на «исправительных работах» по проведению выборов.
По итогу этих работ наверху будут думать, что с ними делать дальше. И если для Губернатора это ситуация, в целом привычная (для чиновника нормально знать, что его могут выгнать с работы в любой момент, если так решит начальник), то для Владимира Георгиевича это, возможно, новый опыт (это явно не та уютная «норка», в которой он жил все это время).
Что будет потом – я не знаю, потому что такого опыта еще не было, и потому что у Куйвашева довольно большой опыт жизни в структурах госвласти, у Владимира Георгиевича – острый ум и талант находить решения, которые выгодны, как минимум, не только ему, но и руководству, а еще есть несколько финансово-промышленных групп, имеющих стратегические интересы в Свердловской области.
В итоге мы можем в будущем увидеть самые причудливые союзы, вплоть до искренней дружбы Куйвашева с Тунгусовым. Кстати, давайте не будем забывать: Мишарина, в общем-то, мэрия «сносила» в союзе с Полпредом. Фамилия Полпреда в тот момент была Куйвашев. Так что, подобный союз не просто возможен, а в определенной степени не будет принципиально новым.
Вообще, вся суть профессиональной политики – так сказать, «проектная»: возникновение временных союзов, их распад при достижении определенного рубежа, и затем возникновение новых союзов – в том числе прямо противоположной направленности.
Автор: Эля Алексеева