Галине 47 лет. Она живет в поселке под Екатеринбургом. У нее четверо детей и муж. В мае 2023 года женщина сменила домашний уют на солдатские казармы и полевые ночевки в компании 200 мужчин, отправившись военным медиком в ЧВК «Союз добровольцев Донбасса». Сейчас она единственная женщина в артиллерийском дивизионе, ее позывной — Галюня. Чтобы попасть на СВО, свердловчанка несколько месяцев уговаривала командиров. Свою история женщина рассказала журналисту URA.RU.
«Если бы муж не отпустил меня на СВО, то пожалел бы…»
Фото предоставлено героиней материала«Наверно, я большая патриотка. Когда началась спецоперация, мужчины из нашего поселка тоже ушли на фронт. Я организовала группу помощи ребятам. Мы с девочками плели маскировочные сети, делали окопные свечи. Потом я поняла, что хочу помогать еще больше, и стала проситься на фронт медсестрой. Писала своему земляку — командиру в ЧВК „Союз добровольцев Донбасса“, просилась к ним. Он несколько месяцев отказывался, говорил, что уже были прецеденты, когда медиками приходили женщины, и ничем хорошим это не заканчивалось. Не знаю, что заставило его изменить мнение, но в итоге я его добила — меня взяли», — рассказывает Галюня.
Дальше последовал серьезный разговор с мужем. От идеи супруги отправиться в зону боевых действий Дмитрий был не в восторге. Неделю в семье взвешивали все за и против, в итоге муж согласился отпустить Галину. «Думаю, если бы он встал в позу, то пожалел бы», — смеется собеседница. Сам Дмитрий лаконично комментирует: «Галя никогда не была в тени».
В мае свердловчанка прибыла в пункт временной дислокации (ПВД) артдивизиона ЧВК «Союз добровольцев Донбасса» в ДНР. Перестроиться на работу в полевых условиях было сложно. На гражданке Галюня работала сначала на скорой помощи, а после — медсестрой в школе. Поэтому первым делом она стала изучать книги по тактической медицине. Зачитывалась ими ночами, выписывая все самое важное.
«Здесь все оказалось другим — и стандарты лечения, и препараты, и форма оформления документов. Но ничего, понемногу со всем разобралась. Помогали ребята, кто уже давно на СВО», — делится собеседница.«Я делала госпиталь в заброшенном здании…»
Долго на одном месте военным находиться нельзя, поэтому они переезжают. В ПВД — своеобразный рубеж между передовой и тылом — Галюне приходится с нуля обустраивать медицинские пункты. В последний раз площадкой служило заброшенное здание, где не было ни стеллажей, ни другой необходимой мебели. Но и здесь Галюня, проявляя бытовую женскую изобретательность, смогла обустроить уютный мини-госпиталь.
Помощь врача требуется военным почти после каждого выезда на боевые задачи. «Тяжелых, в основном с осколочными ранениями, сразу отправляем в госпитали Минобороны, в том числе для того, чтобы они могли там оформиться и получить выплаты. Я в основном лечу контузии, ставлю уколы и капельницы, отправляю к профильным врачам — ЛОРам, неврологам. Грубо говоря, выполняю работу терапевта», — рассказывает Галюня. Недавно ей в помощники дали еще двух медиков — больших и крепких мужчин, которые ездят на эвакуацию — забирать раненых и погибших с передовой.
Сама Галюня на эвакуацию не ездит, но как начмед артивизиона организует работу бригады, следит за наполнением медикаментами машины для эвакуации раненых.
Два самых страшных дня для Галюни были в конце июля — ребята, с которыми она общалась еще утром, во время выезда на боевую задачу попали под обстрел противника. Шесть из них получили тяжелые ранения, четверо погибли. «Раненым оказали помощь на месте, потом отвезли в госпиталь Минобороны. Погибших достали только на второй день. Тяжело было. Истерила. На следующий день мне дали выходной», — со слезами на глазах вспоминает Галюня.
Работа — быть женщиной
Еще одна роль свердловчанки по умолчанию — женщины. Ребята, как называет бойцов Галюня, носят ей ягоды, фрукты, шоколад. В одном особо живописном месте, где стоял артдивизион, военные оборвали все цветы в округе — чтобы они украшали кабинет терапевта. Кто-то называет Галюню мамой, кто-то дочкой.
«Я в восторге от ребят, со всеми отношения хорошие. Хотя не скрою, был страх идти одной в мужской коллектив. И у командиров был такой страх. Но все хорошо. Единственная жесть для меня как для женщины была, когда мы остановились в военных казармах. Это был промежуточный пункт между одной точкой и другой, и хуже него в моей жизни ничего не было! Спишь в помещении с 200 мужиками, ни воды, ни помыться, спрашиваешь, где здесь туалет, тебе отвечают — везде», — вспоминает Галюня.
Фото: Илья Московец © URA.RUВ таких условиях жили две недели, потом приехали в новый ПВД. И там врач заново принялась наводить уют. Быт уже не доставляет сложностей, труднее всего в другом. «Я сильно скучаю по детям, поначалу вообще было невыносимо. Днем, пока шевелишься, еще ничего. Но как ночь… Все — слезы, сопли. Никогда я не оставляла их — и выходные вместе, и отпуска. А тут раз, и так надолго. Слава Богу, сейчас век интернета, и в зоне СВО он чаще всего есть. Мы общаемся по видеосвязи, уже легче», — рассказывает Галюня.
У нее четверо детей — взрослый сын живет отдельно, дочь только закончила школу, второй сын ходит в школу, третий — в садик. Галиному мужу с детьми помогают друзья семьи, бабушки — например, могут забрать из садика, присмотреть за ними. Уезжая, Галина оставила на видных местах записки — «лекарства Ване утром и вечером».
Отпуск
Фото: Илья Московец © URA.RUВ сентябре Галюне дали неделю отпуска. Один вечер свердловчанка провела дома, принимая многочисленных гостей — подруг, родственников, знакомых, которые помогали с гуманитаркой, журналистов. Затем с мужем и детьми полетели отдыхать на юг.
Телефон собеседницы разрывался от звонков — звонили те, кто не смог приехать. Закидывали вопросами без конца и края. Галюня отвечала: «Вот кончится все, приеду, сядем и наговоримся вдоволь». Напоследок Галюне пожелали, чтобы наговорилась она со своими друзьями уже очень скоро.
Галине 47 лет. Она живет в поселке под Екатеринбургом. У нее четверо детей и муж. В мае 2023 года женщина сменила домашний уют на солдатские казармы и полевые ночевки в компании 200 мужчин, отправившись военным медиком в ЧВК «Союз добровольцев Донбасса». Сейчас она единственная женщина в артиллерийском дивизионе, ее позывной — Галюня. Чтобы попасть на СВО, свердловчанка несколько месяцев уговаривала командиров. Свою история женщина рассказала журналисту URA.RU. «Если бы муж не отпустил меня на СВО, то пожалел бы…» «Наверно, я большая патриотка. Когда началась спецоперация, мужчины из нашего поселка тоже ушли на фронт. Я организовала группу помощи ребятам. Мы с девочками плели маскировочные сети, делали окопные свечи. Потом я поняла, что хочу помогать еще больше, и стала проситься на фронт медсестрой. Писала своему земляку — командиру в ЧВК „Союз добровольцев Донбасса“, просилась к ним. Он несколько месяцев отказывался, говорил, что уже были прецеденты, когда медиками приходили женщины, и ничем хорошим это не заканчивалось. Не знаю, что заставило его изменить мнение, но в итоге я его добила — меня взяли», — рассказывает Галюня. Дальше последовал серьезный разговор с мужем. От идеи супруги отправиться в зону боевых действий Дмитрий был не в восторге. Неделю в семье взвешивали все за и против, в итоге муж согласился отпустить Галину. «Думаю, если бы он встал в позу, то пожалел бы», — смеется собеседница. Сам Дмитрий лаконично комментирует: «Галя никогда не была в тени». В мае свердловчанка прибыла в пункт временной дислокации (ПВД) артдивизиона ЧВК «Союз добровольцев Донбасса» в ДНР. Перестроиться на работу в полевых условиях было сложно. На гражданке Галюня работала сначала на скорой помощи, а после — медсестрой в школе. Поэтому первым делом она стала изучать книги по тактической медицине. Зачитывалась ими ночами, выписывая все самое важное. «Я делала госпиталь в заброшенном здании…» Долго на одном месте военным находиться нельзя, поэтому они переезжают. В ПВД — своеобразный рубеж между передовой и тылом — Галюне приходится с нуля обустраивать медицинские пункты. В последний раз площадкой служило заброшенное здание, где не было ни стеллажей, ни другой необходимой мебели. Но и здесь Галюня, проявляя бытовую женскую изобретательность, смогла обустроить уютный мини-госпиталь. Помощь врача требуется военным почти после каждого выезда на боевые задачи. «Тяжелых, в основном с осколочными ранениями, сразу отправляем в госпитали Минобороны, в том числе для того, чтобы они могли там оформиться и получить выплаты. Я в основном лечу контузии, ставлю уколы и капельницы, отправляю к профильным врачам — ЛОРам, неврологам. Грубо говоря, выполняю работу терапевта», — рассказывает Галюня. Недавно ей в помощники дали еще двух медиков — больших и крепких мужчин, которые ездят на эвакуацию — забирать раненых и погибших с передовой. Сама Галюня на эвакуацию не ездит, но как начмед артивизиона организует работу бригады, следит за наполнением медикаментами машины для эвакуации раненых. Два самых страшных дня для Галюни были в конце июля — ребята, с которыми она общалась еще утром, во время выезда на боевую задачу попали под обстрел противника. Шесть из них получили тяжелые ранения, четверо погибли. «Раненым оказали помощь на месте, потом отвезли в госпиталь Минобороны. Погибших достали только на второй день. Тяжело было. Истерила. На следующий день мне дали выходной», — со слезами на глазах вспоминает Галюня. Работа — быть женщиной Еще одна роль свердловчанки по умолчанию — женщины. Ребята, как называет бойцов Галюня, носят ей ягоды, фрукты, шоколад. В одном особо живописном месте, где стоял артдивизион, военные оборвали все цветы в округе — чтобы они украшали кабинет терапевта. Кто-то называет Галюню мамой, кто-то дочкой. «Я в восторге от ребят, со всеми отношения хорошие. Хотя не скрою, был страх идти одной в мужской коллектив. И у командиров был такой страх. Но все хорошо. Единственная жесть для меня как для женщины была, когда мы остановились в военных казармах. Это был промежуточный пункт между одной точкой и другой, и хуже него в моей жизни ничего не было! Спишь в помещении с 200 мужиками, ни воды, ни помыться, спрашиваешь, где здесь туалет, тебе отвечают — везде», — вспоминает Галюня. В таких условиях жили две недели, потом приехали в новый ПВД. И там врач заново принялась наводить уют. Быт уже не доставляет сложностей, труднее всего в другом. «Я сильно скучаю по детям, поначалу вообще было невыносимо. Днем, пока шевелишься, еще ничего. Но как ночь… Все — слезы, сопли. Никогда я не оставляла их — и выходные вместе, и отпуска. А тут раз, и так надолго. Слава Богу, сейчас век интернета, и в зоне СВО он чаще всего есть. Мы общаемся по видеосвязи, уже легче», — рассказывает Галюня. У нее четверо детей — взрослый сын живет отдельно, дочь только закончила школу, второй сын ходит в школу, третий — в садик. Галиному мужу с детьми помогают друзья семьи, бабушки — например, могут забрать из садика, присмотреть за ними. Уезжая, Галина оставила на видных местах записки — «лекарства Ване утром и вечером». Отпуск В сентябре Галюне дали неделю отпуска. Один вечер свердловчанка провела дома, принимая многочисленных гостей — подруг, родственников, знакомых, которые помогали с гуманитаркой, журналистов. Затем с мужем и детьми полетели отдыхать на юг. Телефон собеседницы разрывался от звонков — звонили те, кто не смог приехать. Закидывали вопросами без конца и края. Галюня отвечала: «Вот кончится все, приеду, сядем и наговоримся вдоволь». Напоследок Галюне пожелали, чтобы наговорилась она со своими друзьями уже очень скоро. Диана Казакова © Служба новостей «URA.RU»
